Неточные совпадения
Глаза у ней были пришиты
к лицу невидимыми ниточками, легко выкатываясь из костлявых ям, они двигались очень ловко, всё видя, всё замечая,
поднимаясь к потолку, когда она говорила о боге, опускаясь на
щеки, если речь шла о домашнем.
Анна Михайловна вынула из кошелька и в темноте подала ему бумажку. Слепой быстро выхватил ее из протянутой
к нему руки, и под тусклым лучом,
к которому они уже успели
подняться, она видела, как он приложил бумажку
к щеке и стал водить по ней пальцем. Странно освещенное и бледное лицо, так похожее на лицо ее сына, исказилось вдруг выражением наивной и жадной радости.
— выводил чей-то жалобный фальцетик, а рожок Матюшки подхватывал мотив, и песня
поднималась точно на крыльях. Мочеганка Домнушка присела
к окну, подперла рукой
щеку и слушала, вся слушала, — очень уж хорошо поют кержаки, хоть и обушники. У мочеган и песен таких нет… Свое бабье одиночество обступило Домнушку, непокрытую головушку, и она растужилась, расплакалась. Нету дна бабьему горюшку… Домнушка совсем забылась, как чья-то могучая рука обняла ее.
Солнце склонялось
к западу и косыми жаркими лучами невыносимо жгло мне шею и
щеки; невозможно было дотронуться до раскаленных краев брички; густая пыль
поднималась по дороге и наполняла воздух.
По
щеке у Лиды поползла крупная слеза и капнула на книжку. Саша тоже опустила глаза и покраснела, готовая заплакать. Лаптев от жалости не мог уже говорить, слезы подступили у него
к горлу; он встал из-за стола и закурил папироску. В это время сошел сверху Кочевой с газетой в руках. Девочки
поднялись и, не глядя на него, сделали реверанс.
Илья
поднялся со стула, обернулся
к двери: пред ним стояла высокая, стройная женщина и смотрела в лицо ему спокойными голубыми глазами. Запах духов струился от её платья,
щёки у неё были свежие, румяные, а на голове возвышалась, увеличивая её рост, причёска из тёмных волос, похожая на корону.
— Шевелись — живее! — звучно крикнул он вниз. Несколько голов
поднялось к нему, мелькнули пред ним какие-то лица, и одно из них — лицо женщины с черными глазами — ласково и заманчиво улыбнулось ему. От этой улыбки у него в груди что-то вспыхнуло и горячей волной полилось по жилам. Он оторвался от перил и снова подошел
к столу, чувствуя, что
щеки у него горят.
Нужно что-то сделать, чем-то утешить оскорблённую мать. Она пошла в сад; мокрая, в росе, трава холодно щекотала ноги; только что
поднялось солнце из-за леса, и косые лучи его слепили глаза. Лучи были чуть тёплые. Сорвав посеребрённый росою лист лопуха, Наталья приложила его
к щеке, потом
к другой и, освежив лицо, стала собирать на лист гроздья красной смородины, беззлобно думая о свёкре. Тяжёлой рукою он хлопал её по спине и, ухмыляясь, спрашивал...
Сусанна слегка обратилась
к г. Ратчу; я увидел лицо ее в профиль. Тонкая, бровь высоко
поднялась над опущенной векой, неровный румянец разлился по
щеке, маленькое ухо рдело под закинутым локоном.
По временам она, конечно, вспыхивала,
щеки ее слегка алели, глаза туманились, грудь
поднималась и не умела сдержать затаенного вздоха; но как-то всегда, в эти тяжкие минуты, подоспевал
к ней на выручку «куколка».
M-me M* не отвечала, но быстро
поднялась со скамьи, подошла ко мне и наклонилась надо мною. Я чувствовал, что она смотрит мне прямо в лицо. Ресницы мои задрожали, но я удержался и не открыл глаз. Я старался дышать ровнее и спокойнее, но сердце задушало меня своими смятенными ударами. Горячее дыхание ее палило мои
щеки; она близко-близко нагнулась
к лицу моему, словно испытывая его. Наконец, поцелуй и слезы упали на мою руку, на ту, которая лежала у меня на груди. И два раза она поцеловала ее.
— Цен еще не обнаружилось, — преспокойно ответил Марко Данилыч, уписывая за обе
щеки поросенка под хреном и сметаной. — Надо полагать, маленько
поднимутся. Теперь могу тебе рубль восемь гривен дать… Пожалуй, еще гривенку накину. Денег половину сейчас на стол, останная
к Рождеству. По рукам, что ли?
Андрей Иванович проснулся
к вечеру. Он хотел
подняться и не мог: как будто его тело стало для него чужим и он потерял власть над ним. Александра Михайловна, взглянув на Андрея Ивановича, ахнула: его худое, с ввалившимися
щеками лицо было теперь толсто и кругло, под глазами вздулись огромные водяные мешки, узкие щели глаз еле виднелись сквозь отекшее лицо; дышал он тяжело и часто.
Он имел достаточно силы и благоразумия, чтобы не вскрикнуть. Лицо его побелело, и глаза почти повисли на
щеках, огромные, как бычачьи пузыри, но он не вскрикнул. Он тихонько
поднялся, даже не поблагодарив меня, и пошел
к выходу, покачиваясь и судорожно замедляя шаги. Он боялся, что другие догадаются о пожаре и не дадут уйти ему, единственному достойному спасения и жизни.
Графиня Даллер уже уехала. Палтусов
поднимался по лестнице в галерею. Наемные ливрейные лакеи обступили его, спрашивая его номер. Он увидал на площадке у зеркала Анну Серафимовну и подошел
к ней.
Щеки ее горели. Глаза с поволокой играли и немного как бы злобно улыбались.